«Никогда везунчиком не был»
- Василий Семенович, многие вас считают везунчиком. Кажется, что вам все давалось легко: без проблем поступили в театральное училище, в кино - сразу главные роли (и какие!) Павки Корчагина, Грея в «Алых парусах»...
- Никогда везунчиком я не был! Представьте, за шесть лет, как я начал работать в Театре Вахтангова, не получил ни одной роли. Уже был знаменитым киноактером - сыграл в «Аттестате зрелости», Павку Корчагина, в «Алых парусах» - и ни одной роли в театре. Меня выдерживали. Посадили в засол, как они говорили.
- А вы не пробовали перейти в другой театр?
- В 64-м году я принес заявление Рубену Симонову об уходе. Потому что меня приглашал и Завадский, и Олег Ефремов в «Современник». Только тогда Рубен Николаевич опомнился, и я получил через полгода Калафа, Дон Жуана. Но шесть с лишним лет пробегал в массовке.
Я ни в коем случае не везунчик. Как написал Михаил Ульянов, «трудоголик Лановой». Вот это - да.
- Неужели вам не хотелось попробовать работать с Ефремовым, Любимовым?
- Их театры были хуже Вахтангова, и тот, и другой.
- И это вы могли сказать самому Любимову?
- Говорил. Мне бы и неинтересно у него было работать. Как пешек передвигает своих мальчиков. Хотя какое-то десятилетие хорошее было и у Любимова, и у МХАТа...
«Судьба меня роняла ненадолго»
- Скажите, ваша актерская карьера начиналась с ЗИЛа?
- Я и моя сестра родились в столице. Родители родом с Украины, но в неурожайный 31-й год отец подался в Москву на химзавод. Позже переехала мама. Из полубеспризорщины меня вытащила театральная студия при ДК имени Лихачева. Как-то мы с Володей Земляникиным, ныне актером театра «Современник», гуляли в районе ЗИЛа. Увидели афишу «М. Твен - «Том Сойер». После спектакля попросились в артисты. Первый раз я вышел на сцену в массовке. Играл пионера и бойко докладывал председателю дружины: «Был в госпитале. Провел громкое чтение вслух и еще две книги про себя. Сочинение Марка Твенова, очень интересно!» Меня поправили - Марка Твена. В другой раз я сказал - Марка Твнова. В третий раз произнес как надо.
- Василий Семенович, в книге «Летят за днями дни» вы признались, что с детства упрямы.
- Я думаю, дело не в упрямстве, а в максимализме. Это своеобразная реакция на излишне гибкий позвоночник человеческий. Когда я увидел, как в 91-м люди начали перекрашиваться, я подумал: какое счастье иметь гибкий позвоночник, которого у меня никогда не было.
- А близкие не пытались вас переделать?
- Пытались. Но это бессмысленно. И потом мне же их и приходится защищать все время. С помощью моего максимализма. А не их дипломатии.
- Не уставали, оттого что приходится все время держать спину прямо?
- Нет. Ко мне была судьба благосклонна. Она меня ненадолго роняла. Максимализм помогал мне в «склизких» ситуациях оставаться человеком.
- Друзей из-за этого случалось терять?
- Друзей? Нет. Все эти годы моим идеалом был Виктор Сергеевич Розов. Этот человек ни разу не согнулся. Инвалид, войну прошел, остался верным идеалам своей юности. Боец!
В самом начале перестройки у меня с женой Ириной Петровной Купченко бывали целые баталии. Я быстро понял, куда клонят демократы, решившие поделить страну на отдельные княжества, а она думала, что лозунги о капиталистическом процветании - это правда. Но когда, как и я, лишилась своей родины и превратилась на Украине в иностранку, поняла, что ее обманули. В родном селе Стрымба я был лет 12 назад. Ехать туда больше не хочу. Страшно.
«Это плохо, когда театры раздевают мужиков»
- Василий Семенович, вас не смущало, что режиссеры эксплуатировали ваш образ романтического красавца? «Алые паруса», «Офицеры»...
- Минуточку. А что, Дзержинский - романтический красавец? Или Олег Тулин в «Иду на грозу»... У меня шестьдесят ролей, и из них только две романтические.
- Наверное, именно их женщины запомнили лучше всего.
- Пусть они хоть немножко и другое запоминают. Тот же «Полосатый рейс». Хотя бы по фразе: «Красиво плывут. Вон те - в полосатых купальниках».
- Правда, что во время съемок фильма «Иду на грозу», чтобы достоверно сыграть сцену опьянения, вы с актером Александром Белявским реально распили четвертинку?
- Что вас это так интересует?! Мы выпили тогда по сто граммов и такого «наиграли», что режиссер Сергей Микаэлян тут же прекратил съемку. Натурализм в театре и кинематографе немыслим. Это моветон. Современные режиссеры начинают его возвращать, чтобы как-то поразить. А некоторые театры даже мужиков раздевают. Не женщин, это хоть понятно, а мужиков! Я не думаю, что это здорово.
- Фильм «Офицеры» вас сблизил с замечательным актером Георгием Юматовым...
- Он был старше и частенько подтрунивал надо мной. В жизни Юматов всегда был прямой и говорил, что думал. Как и в том случае, когда похоронил любимую собаку Фросю, выпил с соседом и вдруг услышал от того непереносимые слова: мол, не на той стороне ты воевал. Вынести этого не смог. Сцепились они в драке. Сосед на него пошел с ножом, порезал. А Юматов схватил охотничье ружье и выстрелил. Следствие шло долго. Мы, как могли, старались помочь. Но здоровье было подорвано, и скоро его не стало...
- Вы снялись в сериале «Мелочи жизни». Хорошо к телесериалам относитесь?
- Многие актеры благодаря им смогли выжить в те страшные годы. В перестроечные дни у меня был очень болезненный, порой до отчаяния, период. За последние 15 лет я сыграл в театре только три роли - в спектаклях «Милый лжец», «Лев зимой» и «Посвящение Еве». В телесериале один раз снялся. И хва-а!
«Про поклонниц меня не надо спрашивать»
- В фильме «Барышня-крестьянка» с вами в главной роли снималась Елена Корикова. Скажите, с красивыми актрисами трудно работать?
- Я не могу назвать вам женщину, с которой бы мне трудно работалось. Во всех моих 60 фильмах.
- Но ведь женщины бывают капризными.
- Ну они же женщины! Складывалось везде.
- Наверное, ключик к сердцу подбираете?
- Нет. Я очень легкий человек. Всегда нахожу общий язык, даже с врагами.
- И с мужчинами?
- Кроме одного. Кобзона.
- Почему?
- Были друзьями когда-то. Мы встретились и бурно разошлись.
- У Евгения Матвеева я когда-то спрашивала, что такое любить по-русски. И вас хочу спросить...
- Есть замечательное выражение: «Я ее жалею». Вот это и называется по-русски. А есть выражение: «Же ву зем». «Я вас люблю» - по-французски. Как в «Барышне-крестьянке». Мы знакомы были с Женей лет пятьдесят. Дней за десять до его смерти встретились на концерте в Молодежном центре, и он сказал: «Наверное, мы с тобой видимся в последний раз». И облобызал меня: «На всякий случай - прощай!»
- У Матвеева дома, в кабинете, была балалайка, на которой он любил играть. А у вас нет чего такого, на чем могли бы отвести душу?
- На нервах я играю. Замечательно... Если серьезно, у меня всегда был абсолютный слух, но я ни на чем не играл. Денег у родителей не было обучить Василя. Зато я пою. Очень люблю украинские песни.
- Дома поете?
- И не только. В театре тоже. На вечере юбилейном собираюсь петь романсы с «Вивальди-оркестром». Со Светланочкой Безродной.
- Про поклонниц можно вас спросить?
- Нет.
- А говорят, в Сочи, куда вы приезжаете отдыхать, женщины заранее все билеты раскупают на пляже.
- Да-да. По обоим берегам Черного моря.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Василий Лановой. Народный артист СССР. Родился в Москве. До поступления в Театральное училище им. Щукина полгода проучился на факультете журналистики МГУ. В 18 лет снялся в первом фильме «Аттестат зрелости». С 1957 года работает в Театре им. Вахтангова. За озвучание фильма «Великая Отечественная» в 1980 году актер был удостоен Ленинской премии. Ныне заведует кафедрой художественного слова в «Щуке», имеет звание профессора.
В Театре Вахтангова к юбилею актера был поставлен бенефисный спектакль «Фредерик, или Бульвар преступлений».